— Тихий Дон — он только в Ставропольском крае, — со знанием вопроса сообщила мне Ира, когда мы обе не решались войти в воду, наблюдая прямо перед нами, метрах в пяти, кружащиеся смертоносные водовороты.
На поверхности они напоминали всего-навсего спиральные разводы, которые остаются, например, на массе жидковатого теста или крема после остановки миксера. Но я уже была в курсе, что незадолго до моего приезда в деревню, именно в этом месте утонул местный священник. Прямо на глазах у своих детей. Дочка, кажется, старшеклассница, его за руку пыталась удержать и вытянуть. Но водоворот оказался сильнее… А младший сын смотрел на эту трагедию с берега.
Водовороты наколдовывают своих жертв на месте слияния двух рек — Дона и небольшой речки Красной Мечи. Именно тут, на берегу намыт небольшой пятачок песка, который и служит для местных жителей и для редких туристов местом отдыха между купаниями в Дону. Ибо Красная Меча лишь впадает в знаменитый поток. А песчаный пляжик окружает именно Дон.
Деревенские аборигены и я, не первый раз уже гостившая у своих любимых друзей в этом чудном черноземном краю, лишь заходят в воду на этом мысу и, вначале близко к берегу — во избежание попадания в водовороты, — метров через 30-40 начинают «выруливать» на середину потока. Именно выруливать, потому что сила течения оставляет совсем немного возможностей для маневра. Да и ширина Дона в этих местах не превышает, наверное, метров тридцати.
— Да уж, — в который раз я оценила этот комментарий Иры, когда мы все же скоренько нырнули в воду и поплыли вниз по течению. Если бы оно не было таким мощным, со стороны можно было бы подумать, что мы — чемпионки мира по скоростному плаванию.
Маршрут нашего заплыва был совсем недалек. Это всего 200-250 метров до следующего пляжика. Обычно мы по дороге оставляли полотенца и шлепанцы на этом, «втором» пляже, и до слияния шли по дороге уже босиком и в купальниках. Потому как шансов просто поплавать у слияния и вернуться на исходную позицию, борясь с мгновенно уносившим с места старта течением, совершено не было.
И вот, плывя уже в очередной раз за день ко «второму» пляжу, я подумала, что как-то маловато мне это расстояние, да и скучновато плыть по одному и тому же короткому маршруту. К тому же практически не приходилось прилагать больших усилий к тому, чтобы именно плыть. Стремительное течение снимало процентов 80 физической нагрузки, которую я бы, в принципе, хотела испытывать при плавании. Ибо регулярные тренировки в бассейне мне очень хотелось продемонстрировать самой себе и на вольном речном просторе. Но увы…
Почти не шевеля руками и ногами, а лишь отдавшись на волю течения, я любовалась на далеко впереди перекинутый через легендарную реку железнодорожный мост и снова задумывалась о том, чтобы доплыть до него.
От слияния до моста примерно полтора километра. В бассейне я без остановки и без физического фанатизма спокойно проплываю километр. А тут еще и течение Дона помогло бы мне уж точно не устать от такого заплыва.
Накануне, вытираясь полотенцем после купания, я увидела, что немного дальше от нашего конечного пляжика парни переходили Дон вброд. Так что, думала я, даже если шибко устану, то смогу постоять посреди реки, отдохнуть.
Идея все больше и больше меня захватывала. Целыми днями в деревне я бездельничала. Много гуляла, проходила по округе по нескольку километров, слонялась по двору, читала, ела, немного ковырялась, изображая помощь Ирине с ее любимыми цветами, ягодами, кустами и прочими насаждениями. Но в силу генетической не-предрасположенности к земельному труду, усугубленному семейной традицией не иметь дачу, и, как следствие, полной безграмотности в вопросах ухаживания и окучивания даров природы и упорного труда «земледелов», я была, и являюсь по сей день, совершенно бесполезным гостем и помощником в загородных владениях. К тому же иждивенцем, поскольку магазинов в деревне нет, а все припасы Виктор Иванович, глава семьи, привозит ежедневно из города на машине. Уборка огромного дома сведена к минимуму, поскольку он находится в стадии строительства. А в приготовлении пищи телесной я тоже не сильна, тем более что при постоянно декларируемой хозяевами непривиредливости в еде, готовится она всегда очень и очень с учетом их гастрономических пристрастий и состояния здоровья. Они даже не замечают этого, но со стороны приезжего гостя, т.е. меня, это безусловно заметно. Так что и тут, на кухне, я не настаиваю на своей помощи.
Зато с усердием ежедневно, да еще и не по одному разу, хожу к колонке с ведрами за водой и стараюсь предлагать свои услуги «разнорабочего». Короче — иждивенка.
Вот и начала я подумывать о подвиге заплыва до моста. Уже почти запланировала его на следующий день. Но ежедневные в тот период вечерние степные бури и шторма в любой момент могли по-своему скорректировать любые планы. Что и произошло.
Как обычно, на следующий день я проснулась поздно, около 11 часов. Виктор Иванович давно не то что уехал на работу, а уже скоро планировал вернуться в деревню, правда, как всегда — через городские магазины и рынок. Ирина как всегда обихаживала цветочки-деревья-кустики. В общем, все были при деле.
Я позавтракала непревзойденной вкуснятиной — деревенским домашним творогом, сделанным из парного молока, с густой сметаной и вишневым вареньем. И запила все это буйство вкуса горячим черным кофе, имевшим всего один, но существенный недостаток — он был растворимый. Знатоки меня поймут….
По счастливому совпадению сразу же мне нашлась и работа — сходить к колонке за водой. Но я быстро управилась с этой сложнейшей задачей, благо колонка находилась в 15 метрах от ворот дома, и принялась ненавязчиво капать на мозги Ире насчет того, чтобы пойти искупнуться в речке. Дескать, и тебе, подруга, нужен освежающий перерыв в работе по «возделыванию своего сада» (как говаривал старина Вольтер).
Когда, наконец, мы все-таки вышли за ворота дома в купальниках и накинутых сверху купальных простынях, на небе быстро бежали огромные белые облака. Они лишь немного уступали по размеру сплошному циклону, в результате чего солнце все-таки прорывалось в прорези между белыми полотнищами. Кроме небольшого ветерка, который, видимо, разгонял только облака, но не хозяйничал у поверхности земли, нас ничто не наводило на мысль о том, что погода «нелетная». До речки надо было спуститься по дороге мимо четырех соседских домиков и перейти небольшой «майдан» — луг, на котором паслись местные красавицы коровы и козы. От наших ворот до «второго» пляжа, где мы бы оставили полотенца, простыни и шлепанцы — от силы метров 200.
У предпоследнего домика Ира остановилась перемолвиться парой слов с соседкой, где и сказала ключевую фразу: «…пока погода позволяет». В данную минуту эти слова ничего не означали, просто соседский треп.
Еще через пару минут мы прошли последний домик и начали спускаться на луг. Навстречу нам поднимались два мальчика лет по 13-14, которые, по деревенской традиции, поздоровались с нами, но опознаны Ирой как соседские, а тем более мной, не были.
Мы вышли на луг. Перейти его понадобилось бы минуты полторы-две. И в то же мгновение события начали развиваться стремительно. Поднялся сильнейший, прямо-таки ураганный ветер. Начал капать крупными, но редкими каплями дождик из неожиданно откуда-то взявшихся прямо над нами туч. Которые, впрочем, тоже неслись с невероятной скоростью, пинаемые сильнейшими порывами ветра.
Продолжая идти к речке, мы с Ирой решили все-таки хотя бы окунуться в воду, чтобы освежиться после утренней жары, но уже не ходить под дождем до слияния и не плыть по Дону — а вдруг молния?
В качестве возражения нашему намерению в ту ж секунду на нас обрушилась — не побоюсь банального выражения — стена дождя. Причем ураганный ветер направил этот сплошной поток с небес прямо нам в лицо, снося не только широкополую шляпу Иры, но и плотно сидящую на моей голове бейсболку, заливая мои очки сплошной пеленой воды и полоща наши простыни а-ля парео как мокрые тряпки.
И Ира, и я одновременно восприняли это явление как явный и неоспоримый знак небес: нас не пускали к воде. Обсудив это в полсекунды, уже находясь в нескольких метрах от реки, Ирина решительно отказалась даже подходить к воде и уже развернулась идти, вернее, пробираться сквозь ураганный ливень обратно. А я все же решила подойти к реке, но не для того чтобы выкупаться (как человек верующий я также поняла знак верно), а чтобы понять, не изменилась ли и температура воды. Ибо от такого сверхъестественного изменения погоды можно было ожидать и логического продолжения в виде изменения структуры или температуры воды, поведения рыб, налета каких-нибудь насекомых или т.п., даже невзирая на водяной поток с небес.
Но, видимо, урок бы преподан в достаточной мере, и я, потрогав ногой и рукой воду, убедилась, что вода осталась очень теплой. А мокрой я итак была уже насквозь…
Я догнала Иру, и мы, насколько это было возможно быстро, переходили-перебегали обратно луг, только перекрикивая шум непогоды пожеланиями, чтобы в нас еще и молния не ударила на открытом пространстве.
Когда мы поднялись на пригорок к первому дому, дождь прекратился, как будто перекрыли небесный кран — в одно мгновение. Тут же улегся и ветер. От первых капель дождя до его прекращения прошло в сумме минут пять, не больше….
У соседского с нашим дома на крыльцо вышла его хозяйка. Увидев нас обеих, насквозь мокрых, она спросила, как водичка? Ира с энтузиазмом рассказала, о том, что только что произошло, чему соседка искренне удивилась. Ибо дорога перед ее домом была сухая….
И тут она нам сказала, что несколько минут назад мимо проходили два мальчика (что мы и подтвердили), один из которых был сыном того самого утонувшего священника. А вчера исполнилось 40 дней со дня его смерти. В соседнюю деревню на сороковины съехались его многочисленные родственники…
Вернувшись домой, мы с Ирой еще долго находились под впечатлением от того, как нас Бог не пустил купаться в такой день… То ли уберег от беды, то ли просто не допустил с нашей стороны святотатства …
Соответственно, под впечатлением от происшедшего чуда, я и на следующий день не решилась на задуманное приключение. Хотя и пошла купаться, и даже дважды проплыла традиционную короткую дистанцию. Зато прогулялась до моста, благо этот маршрут посуху был мне уже хорошо знаком. Посмотрела, где можно будет спрятать тапочки и футболку.
День Икс наступил. Ира не очень волновалась за меня, поскольку на фоне обилия домашних строительных и садово-огородных хлопот моя затея казалась простым убиванием времени. Тем не менее, когда я уходила, Ира сказала, что начинает отсчет времени. Через два часа не вернусь — начнет бить тревогу. Понятно, что мобильник и часы я с собой не взяла.
Первым делом мой путь лежал к мосту. Идти туда было очень приятно — через деревню, а потом через луг и по проселочной дороге, которая в определенной месте сворачивала в сторону, а от нее ответвлялась менее явная, но тоже наезженная прямо по траве редкими авто «машинная тропа». Тропа это, понятное дело, шла вдоль Дона, но воды с нее нигде не было видно. Ибо весь берег зарос деревьями, кустами, среднероссийскими папоротниками, цветами, травами, а главное — и самое страшное для меня — крапивой. Ох, как я ее не люблю……
Правда, пару лет назад углядела по телевизору в какой-то случайно попавшейся кулинарной передаче рецепт салата типа pesto из крапивы. Попросила приятельницу доставить мне пук свежей крапивы с огорода и сделал-таки это салат. Оказалось весьма недурно! Так что в моем понимании ко всем полезным для здоровья свойствам зеленолистого «жала» прибавились и незаурядные вкусовые достоинства.
Тем не менее, именно из-за нее, достойнейшей, я не могла ни в одном из опробованных любителями искупаться или посидеть с удочкой мест спуститься к реке. Ну не терплю я, когда меня кусают и жалят!
Весь берег Дона с нашей стороны покрывают заросли разнообразных кустарников и вперемешку — крапивы. Даже, бывает, и не видно ее. Но кааак укусит!!! Бррр….. Судя по обилию тропинок, ведущих от «машинной тропы» к воде, у реки есть немало насиженных местечек или мини-трамплинов.
Но я шла упорно дальше, к мосту. Погода — не жара, но приятно разливающаяся по всему телу теплота, мягкий ветерок, не навязчиво-палящее, а подмигивающее среди барашкообразных облаков солнышко, великие и малые узнаваемые и незнакомые мне, темной в орнитологии, птички, сонмы стрекоз, пчел и всяческих других мелкокалиберных летающих насекомых…. Лепота! Все мне показывало и давало понять, что я на верном пути, товарищи!
Дойдя до моста, я пробралась к замеченному ранее кусту и положила в его заросли свои летние тапочки и майку — для обратного пути наиболее актуальные вещи, ибо наступить на колючку и/или сгореть — самое нежелательное происшествие на отдыхе летом в деревне.
У моста в воде играла большая компания детей, шумно плескаясь, прыгая и крича, перекидывали сразу два мяча и смело бросались за ними аж до середины реки. Я только подумала, что вот они удивятся, когда увидят меня, плывущую неизвестно откуда! Если, конечно, не уйдут до моего приплытия….
Теперь я могла возвращаться практически к началу пути, поскольку стартовать планировала с традиционного слияния рек. Дойдя до «второго» пляжа, оставила там полотенце и шлепанцы, в которых постоянно ходила, и добралась, наконец-то, до слияния.
Крайне условно мой путь представляет из себя такую примитивную схему:
-мост————————————————второй пляж—— слияние—/—
1 деревня
Еще раз посмотрев на небо и не заметив особых признаков для тревоги, я лишь полюбовалась сквозь темные очки солнышком и красивыми перистыми облаками, помолилась и вошла в воду.
Моему спокойному плаванию ничто не мешало. Я спокойно заметила, что между слиянием и вторым пляжем сидят соседские мужики с полным набором удочек. Опять ловят амуров и пескарей. Нестройными голосами двое из них что-то мне крикнули, но даже в райской тишине этого послеполуденья я не смогла разобрать, что именно. Поскольку пьяным рыбакам все равно, я просто помахала рукой в ответ и перевернулась на спину, чтобы не слушать и не слышать больше этих режущих блаженную тишину звуков. Я не торопясь гребла руками воду, впрочем, не очень мешая течению нести меня вперед и вперед…
Снова перевернувшись, я увидела, что на «втором» пляже уже появились соседские детишки в сопровождении бабушки. Но продолжала плыть по середине реки, с некоторым облегчением сознавая, что не придется выходить из воды и дежурно улыбаться почти незнакомым людям.
Плыву легко, смакуя свою затею и радуясь тому, что осмелилась-таки на самостоятельный «подвиг». А то уж очень бездельно и бездеятельно проходил мой отпуск. Немного посасывало, конечно, под ложечкой от мысли о том, что если со мной не дай Бог что, то кого звать?… Ира ведь начнет бить тревогу только через час (один час я уже потратила на дорогу из деревни до моста и от моста до слияния)… На нашей стороне никого уже не видно — только бабушка с внуками осталась позади. А на противоположном берегу вообще людей не бывает, ближайшее место отдыха тамошних сельчан аж в районе слияния Красной Мечи и Дона.
Я вновь перевернулась на спину и зажмурилась на солнышке. Как вдруг моя нога шаркнула по песку. Ух ты! Я и забыла, что хотела проверить наличие брода! Насколько позволяла вода, я вскочила на ноги прямо посередине Дона! Вода доходила мне чуть выше колена, а ступнями я ощущала чистый и ласковый, безо всяких неприятных вкраплений песок.
Ощущение это весьма экзотическое. Я рассудила, что нужно идти поперек брода аккуратно, чтобы не упасть в неизбежную после него яму и не повредить себе ноги. Я сделала несколько осторожных шагов, почти не отрывая ступни от мягкого и чистого донного песка. Но спуска пока не ощутила. Еще несколько шагов — ровно. Еще немного прошла. Иду себе медленно и удивляюсь, какой широкий брод! Иду, иду, иду и еще больше удивляюсь, что иду и иду… К горлу стал подкатывать смех, ибо в памяти четко встала картинка из фильма «Бриллиантовая рука», где мальчик шел по воде аки Иисус Христос, вызывая благоговейные чувства героя Андрея Миронова. Так и я шла посреди реки, вниз по течению, и донское дно лишь немного то погружало меня в воду до уровня бедер, то поднимало так, что щиколотки были видны.
Иду я, значит, по Дону, и смеюсь уже почти в голос. Потому что ситуация до глупости комичная. Главное — мне стало скучно! Я же собиралась поплавать, а тут приходится топать по воде, почти аки посуху. Причем конца этой отмели и не видно. Скучно мне стало очень. Но выхода практически не было. Назад не вернуться — течение меня не пустить доплыть до нашего пляжика. На берег выбраться для меня совершенно нереально — сплошные заросли кустарника, деревьев и крапивы. А на противоположный берег даже если бы удалось выбраться через те же заросли, то еще бы сколько пришлось идти босиком и с голыми плечами (мне нельзя загорать и тем более — сгорать) до моста, переходить через него….Короче, выход один — идти по воде и дальше.
Прошла я так метров двести и поняла, что надо все-таки окунаться в воду. Буду изображать брасс, шаркая животом по дну. Так и сделала. И если даже не шаркала, то периодически немного опускала ноги, чтобы проверить, на месте ли уровень дна. Все было по-прежнему. Тем не менее, я плыла по этому мелководью, и даже ощущала силу течения, хотя и не такую мощную, как в наших местах у пляжей и слияния. Ну, прям, дитя в лягушатнике!
А мост уже все ближе, и кагал ребятишек в воде кричит так, что на всю округ раздается. Первозданная тишина, тем не менее, ощущается явно. Крики и визги детворы отдельно, а тишина, пение птиц и шелест ветра и воды — сами по себе.
Я все ближе и ближе полуплыву-полуползу к мосту, до него остается совсем немного, и я с некоторым нетерпением даже жду, когда дети меня заметят.
Наконец девичий голос с удивлением задает вопрос: «Ой, кто это?». Все крики постепенно смолкают, с десяток, может и больше, голов поворачиваются в мою сторону и замирают. Вдруг один мальчик с каким-то непонятным то ли криком, то ли стоном кидается в воду в мою сторону, т.е. к середине реки Видимо, у него от испуга реакция сработала в противоположную от берега сторону. Несколько метров сумбурно-истеричного броска, и мальчик резко остановился, вытаращивши на меня глаза (этого я не могла разглядеть, но было понятно и без приглядывания). Видимо, в доли секунды у него в голове пролетел целый рой сумасшедших мыслей. Итогом которых стал его вопрос, четко и ясно прозвучавший в установившейся на реке тишине:
— А вы кто — русалка?!….
От смеха мне очень хотелось встать. Но я понимала, что, если начну подниматься из воды, то это может и впрямь испугать детишек, которые будут не только удивляться моим внушительным размерам, но и с ужасом ожидать появления огромного рыбьего хвоста.
Я тут же ответила:
— Ага, в темных очках и кепке!
В густой массе детишек наконец раздался смех. Все их страшные предположения рассеялись вместе с прозвучавшим из моих уст нормальным человеческим голосом и сопроводившим его смешком.
И тогда девушка постарше спросила:
— Откуда плывете-то?
— От слияния.
— Ого-го! Не устали?
— Нет, у вас тут течение сильное, да и Дон такой мелкий!
— Да, он совсем мелкий тут. А далеко плывете? А то под мостом тут водовороты!
— Спасибо, что предупредили, я причалю перед мостом!
Ребята снова посмеялись и тут же потеряли ко мне всякий интерес, продолжив перекидывать друг другу мяч — то ли волейбол, то ли пионербол…
А я, обогнув детскую команду, стала резко рулить влево, к берегу, прямо на тот куст, где в засаде ждали мои вещи.
Метрах в трех от берега дно вдруг начало уходить вглубь, но зато песок сменился крупной и очень угловатой и острой галькой. Ею были обсыпаны обе стойки моста. По дну я бы уже могла идти к берегу, забираясь резко вверх. Но проблема оказалась в том, что идти-то было и невозможно по острым камням! Вода была достаточно прозрачная, хотя и не чистая, но размеры камней под ногами весьма искажались. Потому я могла в любой момент неудачно наступить и поранить себе ступню, либо удариться пальцами о выступающий камень.
Осторожненько делая мелкие шажки, я добралась до глубины воды около метра и вновь проявила чудеса изобретательности. Я легла в воде на живот и оставшиеся несколько шагов до берега произвела на руках.
У кромки воды меня уже встретил илистый слой земли и глины, покрытый речной тиной. Я вытащила из заветного куста тапки и майку, обулась-оделась. Напоследок окинула взглядом финишный участок своей трассы заплыва и пошла домой.
Чувство облегчения от проделанного рывка у меня смешивалось с неотступавшим смехом. Конфуз с глубиной Дона и реакция детишек на мое «приплытие» настолько меня забавлял, что по дороге я смеялась вслух. Сорвав веточку с куста, я весело обмахивалась ею, отгоняя назойливых мух и противных мошек.
Среди множества трав и луговых-полевых цветов я нарвала высоченных колокольчиков, которые очень нравились Ире. В одной руке несла пук цветов, а в свободной растирала пальцами семена горькой и ароматной полыни. Какое наслаждение вдыхать аромат полыни!
Я дошла до «второго» пляжика, забрала оставленные шлепки и полотенце и повернула на дорогу к нашему дому.
Дома меня встретили совершенно спокойно, поскольку всем занятым людям не до моих приключений от безделья. За обедом я, тем не менее, рассказала о своем открытии глубины великого Дона в этой местности и о том, как испугались детишки. Мы посмеялись и решили внимательно отнестись в будущем к легенде, которая может родиться в этих краях о донской русалке в темных очках.
6.04.2010