Вы когда-нибудь жили вообще без денег? Вот просто — без денег. Вы не работаете и даже не подрабатываете. Правда, работу-таки ищете, но — пока безрезультатно. Вы в большом городе, у вас нет ни своего угла, ни даже съемной квартиры или комнаты. Планов, безусловно, громадье. Жизненный тонус — почти всегда на высоте. Ну, от мелких неприятностей или однодневных депрессий никто не застрахован, и даже периодические приступы паники сдавливают горло легкими спазмами и вызывают неприятные ощущения в области солнечного сплетения. Тем не менее, вы пребываете в разгаре жизни как по возрасту, так и по эффекту от набираемого опыта: уже есть много чего, но еще огого сколько впереди!
Только вот вопрос — и как же этого «огого-игого» обуздать и в перспективно-эффективном направлении направить.
На дворе миллениум, за окном — Петербург. Спросите, за каким окном? Под давлением обстоятельств, страстей и мыслей, которые временно оставим за скобками, я вернулась на родину. Но милый сердцу город, где прожита практически вся на тот момент жизнь, уже не мил из-за своего сурового климата и непреодолимого ощущения, в просторечьи именуемого интуицией, что надо из него куда-нибудь двигать. Потому единственно возможное для меня место обитания на планете под названием Россия теперь остается исключительно Петербург.
Меня не просто приютила одна из ближайших подруг; вопрос о моем переезде в Питер был решен как бы априори, и само собой разумелось, что пока буду жить у нее. Из ее-то окон я и имела чудный шанс следить за бурной жизнью одного из известных проспектов города, хотя и не центрального.
Мое прибытие в дом семью и Лены состоялось весной. И уже в конце лета, пока мы наслаждались общением друг с дружкой, пока я окуналась в ее семейные перипетии, мы оказались перед неопровержимыми фактами действительности: ее семья развалилась, сынишку надо переводить в другую школу, работы у нее нет, у меня нет ни работы, ни оставшихся после переезда денег, и, как говорится — далее по списку…
После многодневных переборов вариантов заработка в условиях отсутствия профессии у Лены и давно утерянной в далеком путешествии профессии у меня остановились на … путешествии же.
Выбору поспособствовали два факта. Нет, даже три! Первое. Наличие у меня двойного гражданства, а, следовательно, беспрепятственно возможности выезда куда угодно и насколько угодно. Второе. Наличие общей подруги, счастливо вышедшей замуж за богатого и, видимо, терпимо относящегося к гостям своей русской жены финна. И третье — повсеместно поступаемая информация о том, как много в Питере (и других приграничных городах) народу, переправляющего в Финку сигареты, пиво и крепкий алкоголь и сбывающего его там регулярно и успешно с недюжинным наваром.
Велкам! Все сводится к тому, чтобы с минимальными для нас затратами (а «кошелек» у нас был общий) мы засылаем меня к подруге в Рованиеми, я там сбываю широко востребованный там товар и возвращаюсь с туго набитым портмоне. А Лена тем временем занимается сыном и оформлением загранпаспорта, чтобы в ближайшем будущем впервые вообще съездить в Финляндию, а также навестить удачливую подругу и стать моей напарницей в нашем финском караване.
Но пока эти планы готовятся к реализации, мы получаем клич от уже заканчивающей присутствие в судьбе Лены свекрови: на даче буйствуют кусты красной смородины! Срочно нужны любители смородины — сбора, самовывоза и потребления.
Кто ж будет против морсов, варенья, желе и прочих вкусностей из красной ягодки практически даром! Тогда еще актуальный муж был в отъезде, и мы вдвоем собрали необходимые тары и котомки-корзинки, отправились в одно из пригородных садоводств на летние уборочно-огородные работы. За сутки пребывания на лоне, можно сказать, природы, мы насладились и классическим пунктом программы — шашлыками, и вечерними комарами, и сном в оглушающей загородной тишине. О цели путешествия говорить излишне — основное время пребывания на даче все выходные было посвящено нескольким кустам красной смородины, которые были настолько облеплены ягодными гроздьями, что собственно листья и черенки напоминали просто темно-зелено-сизую паутину на цельно-красном фоне собираемого изобилия.
Наконец настал» миг прощания». Пришелся этот миг, как известно, на очень жаркий вечер воскресенья. Не один десяток тысяч россиян прекрасно представляет себе, что это за «миг» — возвращения в город в электричке …
И вот нас внесло-таки в вагон электрички! Мы были нагружены доверху. Буквально. Поскольку за спиной у Лены высился забитый рюкзак, о возможности снять который не могло быть и речи в силу не слишком комфортабельных условий долгой дороги домой. Руки у нас обеих были заняты коробками-сумками-корзинками-банками..да вы и сами все это знаете. А наши локти, бока, передние и задние стороны преющих (пардон за эпитет) тел были спрессованы окружающими согражданами, и также их рюкзаками-сумками-коробками-корзинками…да вы и сами дальше понимаете…
Все бы ничего, мы были готовы вынести эти нечеловеческие, но столь родные россиянину условия путешествия в течение ближайших необходимых 40-50 минут. Однако помешало одно «но». Нас внесло не дальше тамбура. А это всего лишь маленькая газовая камера, ведь двери как в сам вагон, так и внешние открывались только на остановках. Зато те же товарищеские условия вояжа переносились значительно легче нашими согражданами, которым посчастливилось быть внесенными в центр вагона, где, как вы прекрасно понимаете, были либо открыты настежь, либо случайно разбиты все форточки. И хотя электричка неслась со скоростью отнюдь не ракеты, и даже не ветра, а сильно опаздывающей черепахи, тем не менее, наличие какой-никакой свежести воздуха оказалось значительной форой у счастливцев внутри вагона по сравнению с нами. И это не замедлило сказаться на моем как ни странно еще не окрепшем от заморских просторов организьме. Весь вырабатываемый моим организмом пот уже покрывал меня с головы до ног и даже начал заливать глаза под очками. А воздуху все нету и нету… Не спасали и редкие остановки на пригородных платформах, когда долгожданно открывались-таки двери и душное подобие свежего кислорода касалось носа буквально на минутку. а потом снова следовали несколько мучительных минут без доступа к воздуху. Я почувствовала, что скоро поеду не только вперед, к Питеру, но и вниз, к корзинкам и банкам.
Лена, уже оттесненная от меня другими согражданами, старалась не терять меня из виду сквозь козырьки и кепки соседей. И она поняла, что я вот-вот потеряюсь из виду, поскольку я уже практически закрыла и без того закатывавшиеся глаза.
В последние доли секунды уходящего сознания я услышала звук раздвинающихся дверей где-то рядом и почувствовала, как чья-то мощная рука меня как-бы вылавливает из плотнонаселенной толпы, поднимает над ними и одновременно выволакивает по полу наружу. Я хватаю спасительный воздух, который, кстати, гурманам сложно назвать чистым, всеми открытыми частями своего тела и ловлю себя на том, что не могу протереть от пота глаза, поскольку заняты руки. Это Лена умудрилась меня таким волевым усилием вытолкнуть и выпихнуть из тамбурной селедочной бочки, что ей не помешали даже мой немалый собственный вес, ни вес всей тары, что у меня была в руках. Дык и я ж умудрилась проявить свой советский стальной характер — не выпустила из рук тяжким трудом нажитое смородиновое имущество даже в почти беспамятстве!
Короче говоря. Опустим детали того, как мы добрались домой… А то бы пришлось напоминать, что нас вынесло, вернее, Лена меня выпихнула, далеко не нашем вокзале, а на три электрические остановки раньше…
Замнем и подробности того, как мы закончили этот милый вечер и легли баиньки.
Лишь предположу, что нам обеим снилось продолжение — как мы взвешивали эту героически добытую смородину, радостно ужасались количеству будущих вкуснятин и….
Отнюдь не на следующий день мы засели в четыре руки смородину перебирать. Собраться с духом на эту процедуру нам пришлось лишь через день. Помню лишь, что начали мы утром, а закончили, когда уже была глубокая темень за тем самым питерским гостеприимным окном. У нас слегка онемели пальцы, немного затекли спины, чуть-чуть накрепко засели на языках все слова параллельного русского языка, ставшего международным… Переборка немеряного и неизмеримого количества смородины закончилась, как мы это с Леной называли, «прикосновением к истокам».
Уже тогда у нас не было лишних денег, потому мы практиковали весьма экономные трапезы и удовольствия. Как то: одна из самых в том году дешевых и пока еще качественных водок под названием «Исток». Поскольку нам нелегко жилось в стесненных финансовых условиях, но было весело вдвоем (когда ее сынишка уже спал), то дома всегда дежурила бутылочка «Истока». И под настроение и при наличии повода мы собственно и осуществляли процедуру «прикосновения к истокам».
Как вы думаете, почти 9-часовая переборка смородины — это можно считать поводом?… Вот и мы так решили. И вечер того долгого дня также закончился устало и весело.
А спустя еще 2 дня мы собрали меня в первый набег на Финляндию. Стандартный, официально таможней разрешенный набор туриста был готов и укомплектован. Меня мучили тщеславные сомнения: брать с собой российский загранпаспорт или лихо махнуть с одним иноземным? Типа, пустить пыль в глаза пограничникам, о которой бы они и не узнали. Покрутив в руках серпастый, я его-таки отложила, не забыв при этом вспомнить перманентный наказ моего папы всегда брать с собой лучше лишние документы, чем не добрать какие-то бумажки.
Была найдена оказия, т.е. супружеская пара, которая меня возьмет в машину до Рованиеми. В день Икс они меня ждут в 9 утра на выезде из города (естественно, это был другой конец города от нашего дома!).
С Леной предварительно собрали все документы, получили фотки и порешили, что она меня проводит до машины, благо затарена я была жутким для нормальной женщины весом — две упаковки пива в банках, литр водки, блок сигарет (это все на сбыт), подарки финской подруге, плюс свои собственные вещи и какая-то трапеза и питъе в дорогу. В сумме тянуло за 10 кг точно!
После моих проводов Лена тут же едет на обратном пути в консульство и сдает свои документы на визу в Финляндию, дабы не терять драгоценные дни. И потом возвращается домой и ложится спать.
Так сделали. В день Икс мы встали чуть свет, позавтракали и потаранили через весь город сумку с будущим богатством и со мной впридачу.
Расставались на 3-4 дня, расцеловались, я отъехала, а Лена «нырнула» обратно в метро.
Ощущаю некоторое волнение, как и всегда при поездках за границу. Но оно приятное от предвкушений погружения в цивилизацию, по которой я уже начала скучать.
Спустя примерно 2 часа проехали Выборг. Подъезжаем к первому погранпосту. По его требованию я гордо-небрежно протягиваю пограничнику свой буржуйский паспорт. Он его внимательно изучает и спрашивает:
— А где российская виза?
Я говорю о своем двойном гражданстве, на что он вполне законно и резонно спрашивает:
— А где тогда российский паспорт? Полагается иметь либо оба паспорта, либо российскую визу в иноземном….
Ну что вам сказать?….Мне грех жаловаться. Мои «водители» оказались душевными людьми и тут же предложили отвезти меня обратно в Выборг на вокзал, он же автовокзал.
И вот стою я уже во время обеденного перерыва, когда не ходят ни междугородние автобусы, ни электрички, на вокзале в Выборге и благодарю царя камеры хранения за то, что он тоже обедает. И тем самым предоставляет мне уникальную возможность сидеть привязанной к своей уже потяжелевшей на 100 кг сумке на вокзале и вспоминать наказы моего папы.
Наконец приходит минута блаженства, когда я запихиваю свою 200-килограммовую сумку в багажник автобуса и усаживаюсь в кресло. Мне предстоит 2,5 часа путешествия до Питера. Я закрываю глаза и мне снится вещий сон. Вы уже догадываетесь о чем? )))))……
Я выползаю из автобуса, втягиваюсь в глотку метро, в полубезжизненном состоянии доезжаю до своей станции и из последних сил дотаскиваю, доволакиваю, допихиваю, допиновываю это чертову сумку до подъезда…, до лифта…, до родной уже, любимой, чудеса диванов, кроватей, кресел, на худой конец, стульев открывающей двери!…..Уже 9 часов вечера, точно Лена дома, жму звонок…
Тишинаа….Жму звонок. Тишинааа…. Ключа нет, поскольку зачем лишний вес и ответственность тащить с собой за границу?….Жму звонок. Тишинааа……
Пытаюсь остатками сознания вспомнить имя соседа, которого бы можно попросить забрать сумку, а самой поехать пока к родственнице ночевать.
Пока так много лучезарного мелькает в моем осоловевшем мозгу, вдруг на мой последний отчаянный звонок за дверью-таки раздается тихий голос Лены:
— Кто там?
Лена «нырнула» в метро в 9 с минутами. Как раз успевала к Финскому консульству — чтобы не стоять в длинной очереди.
Я уже выезжала из города, когда Лена на эскалаторе почувствовала себя как-то дискомфортно. Сев в поезд, поняла, что самочувствие ухудшается, и на какой-то средней станции срочно выскочила, поняв, что грядет. Успела добежать до стены в начале состава, и пока он с сумасшедшим грохотом набирал скорость, вывернула из себя, казалось, все, что было внутри организма не закрепленным…. Давление упало до какого-то минимума, но после очистительного фонтана стало понятно, что до дома добраться она сумеет. Лена села в следующий же поезд, пройдя почти в его конец, обуреваемая двумя вполне понятными мыслями — о том, как умудрилась уподобиться алкоголикам и вывернуть содержимое желудка прямо на станции метро, и о том, как бы хватило сил доехать и потом дойти до дома. Какое счастье, что он в 200 м от метро!
Закрыв за собой дверь квартиры, практически сразу упала в кровать и проспала несколько часов кряду. Это был какой-то фатально-очистительный сон, без сновидений, безо всяких ощущений. Зазвонил бы телефон или кто в дверь — бесполезно. Лена пребывала в каком-то другом мире.
А я в это время кайфовала на вокзале в Выборге …
Когда Лена проснулась — это было реальное возвращение. Где была? Что там было? Почему? Никаких воспоминаний или ассоциаций… И теперь эту тягучую череду вопросов подпирала навязчивая мысль: надо хоть что-то полезное сделать за день.
А полезное — значит актуальное на данный момент. Что же может быть актуальнее и полезнее чем сварить наконец-то отложенную уже пару дней назад и готовую к кухонным метаморфозам смородину?
И кулинарная волшебница Лена приступила к давно насущному действу. Нужно ли описывать в деталях, сколько времени было затрачено ею на помывку и стерилизацию банок в стандартных советских кухонных условиях? Сколько этих самых банок было извлечено из застенных закромов и подготовлено к заполнению волшебной пурпурной массой? Какого размера кастрюли поглощали нескончаемые количества смородины и выдавали на гора готовую булькать, с густой пенкой гущу варенья! Как же было тепло и радостно Леночке на кухне в тот вечер… А когда баночки, банки и бутыли стали наполняться долгожданным содержимым, Леночка, уже уставшая изрядно, закрывала их плотно подогнанными крышечками и аккуратно заполняла те же самы полки застенных шкафов, откуда и были извлечены они, ранее пустые и голодные.
И вот, когда действо близилось к концу, и оставалась ну совсем последняя порция варенья, готовая принять форму последней пары баночек, раздалась музыка чудесная и таинственная. И услышала Лена загадочный…хлопок…
— Ой, у соседей что-то упало, — подумала Лена и продолжила начало конца действа.
Через несколько мгновений Леночка услышала еще два хлопка подряд, похожие на глухие тихие выстрелы.
— Беда пришла какая-то, — пронеслось в мыслях у Лены, и она пошла в обход квартиры. Пока ходила в этот «дальний» поход по стандартной двушке, как будто играя в «горячо-холодно» раздались еще пару хлопков. И по громкости Лена вычислила, что «горячо»-то — в том самом застенном шкафчике…..
Распахнутые дверцы шкафчика, а также его стенки и все без исключения банки были залиты смородиновым вареньем, выстрелившим из банок же, закрытых пластмассовыми крышками. естественно, слетевшими с банок. Их нельзя было закрывать плотно, пока варенье не остынет…..
Вы не помните, в каком году вышел первый фильм «Резня бензопилой» или что-то аналогичное по смакованию и количеству крови? Но это и неважно. Главное, что вместо крови весь шкафчик и все банки были в варенье…..
Попробуем вместе представить, сколько и какие слова великого и могучего русского языка и всех его диалектов были использованы Леной, которая совсем недавно, кстати, получила диплом филолога?
И вот в тот самый момент, когда Лена была по локоть в кро…..пардон, в варенье, пол в кухне ванной, туалете и коридоре был сладким, липким и, вероятно, вкусным, а сама Леночка в одних, простите, трусах, в ведро выжимала по очереди три половые тряпки, в этот самый момент и раздался «так судьба стучится в дверь». Да-да! Мой первый звонок.
Новая волна и буря филологических стихий и изысков пронеслась в голове Лены в адрес нежданного гостя, столь невовремя возжаждавшего навестить ее на излете трудного дня.
И Леночка решила не открывать. И тогда незванный снова позвонил и снова, снова и снова, снова и снова! Решив не пускать никого на порог, а притвориться спящей, Лена все же завязала липкими и мокрыми руками поверх трусов кухонный фартук. Зачем? История умалчивает…..Наконец, она тихим, «больным» голосом задала божественной музыкой прозвучавший для меня вопрос:
— Кто там?…..
Как вы думаете, чем закончился наш с Леной славный денек?
Правильно! Прикосновением к истокам!
/27.01.2010/